18.01.2018
Международные почтовые линии составляли незначительную часть почтовых трактов России. День и ночь заливались бубенцы под дугами троек, мчавшихся в Киев и Воронеж, Астрахань и Архангельск, Вятку и Верхотурье...
Организацией почты внутри государства ведал Ямской приказ. В 1674 г. киевский воевода Трубецкой получает указание восстановить почтовую связь с Киевом. Широко развиваются линии почтовой связи и на юго-восток к Астрахани и Оренбургу, на Урал и «за Камень» – в Сибирь. 1 июля 1663 г. оглашается указ об устройстве почтовой линии из Москвы в Архангельск. Архангельская почта вобрала в себя все лучшее, чем славилась русская почтовая служба. Ямщики с почтой должны были прибывать на ямы в строго определенные дни и часы. Каждое письмо записывалось в особый журнал, где отмечались номер, вес каждого письма и дата его получения. Такая скрупулезность учета была вызвана особым вниманием, которое предписывали царские указы уделять сохранности почты.
Петр I прекрасно понимал, что хорошая почтовая связь значительно упрощает управление страной. Он постоянно проявлял заботу о почте, совершенствовал её организацию, упоминал о ней в многочисленных указах. При Петре I возникают новые почтовые учреждения.
В 1714 г. открывается первый русский почтамт в Петербурге, в 1716 г. организуется полевая почта, а в 1720 г. издается указ, по которому учреждаются должности почтмейстеров. Согласно «Табели о рангах» им отводилась самая нижняя ступенька российской иерархической лестницы – чиновник четырнадцатого класса.
Единый тариф для европейской части России впервые был установлен в 1783 г., а спустя два года по всему государству предписывалось за доставку письма весом в 1 лот (12,8 г) взимать 2 копейки, если оно посылалось на расстояние не более 100 верст. За доставку писем на расстояние от 100 до 200 верст нужно было платить уже 3 копейки. Далее через каждые 100 верст тариф увеличивался на 2 копейки.
Насколько сложным предприятием была почта конца XVII – начала XVIII вв., можно судить по различным почтовым руководствам того времени.
Вот найденный у букинистов «Почтовый дорожник или описание всех почтовых дорог Российской империи, царства Польского и других присоединенных областей, в трех частях с принадлежащими к оному таблицами, расписаниями, почтовыми картами и другими сведениями». В книге ни мало ни много – 454 страницы. Главы «О почтах», «Об образе приема писем, денег, посылок и прочего», «О весовом сборе», «О страховом сборе», «О почтовом сборе и вообще о заграничной корреспонденции», «Об эстафетах и платеже за оные», «Об образе раздачи писем, денег, посылок и прочего», «О времени отправления почт в Санкт- Петербурге», «О времени отправления и получения почт в Москве» очень подробно раскрывают сложную и многообразную деятельность почтовой службы тех лет.
Оказывается, что не только процедура отправления писем и исчисления стоимости доставки были сложным делом. Даже написание адреса и те времена было не простым вопросом. Системы наименования улиц и нумерации домов не существовало. Адреса были неточными, относительными. Издавались даже специальные пособия по правильному адресованию корреспонденции.
Например, легко ли было доставить письмо с весьма выразительным адресом: «Приятелю моему Федору Васильевичу»? Встречались и более точные адреса. Но полнота их не всегда вносила ясность. Судите сами. «Отдать эту грамотку в Москве на Новгородском подворье Сафейскому дому стряпчему Богдану Сафонтьевичу Неелову».
В области связи Россию беспокоили те же проблемы, что Англию, Францию, Германию. Русская почта уже не могла справиться с новыми требованиями. Громоздкие тарифы, маленькие скорости, запутанные почтовые правила – все это больше отталкивало от почты, чем привлекало к ней.
Особые нарекания вызывало то, что проще было отправить письмо из Петербурга в Москву, Киев или Одессу, чем переслать его приятелю на соседнюю улицу. Городской почты даже в столице не существовало. Население, торговые дома, правительственные учреждения испытывали огромные неудобства. Различные учреждения содержали целую армию курьеров для разноски писем и пакетов. Богачи использовали для этого лакеев, дворовых, кучеров. А простой люд? Основная масса населения пользовалась «оказией». Это было и невыгодно, и неудобно. Корреспонденция часто не доходила до адресата, терялась в пути или поступала с большим опозданием. Особенно ощущалось отсутствие городской почты летом, когда многие горожане выезжали на дачу. На окраины столицы, в пригороды и дачные места почтальоны не доставляли даже иногородней корреспонденции.
Необходимость организации городской почты была столь очевидной, что один за другим стали появляться различные проекты и предложения предприимчивых дельцов.
На организацию государственной городской почты власти также не решались. Опасались, что предприятие окажется убыточным. Колебания длились довольно долго. Но в конце концов почтовое ведомство пошло на риск.
В октябре 1830 г. Государственный Совет утвердил «Положение о заведении городской почты в Санкт- Петербурге». Почта вводилась «в виде меры временной», сроком на два года. Но осуществление этого решения растянулось больше, чем на два года. 17 января 1833 г. жители столицы, развернув «Санкт-Петербургские ведомости», прочли сообщение об открытии городской почты. Этим был положен конец еще одной сложной проблеме, стоявшей перед русскими почтовыми властями в начале XIX в. В январе 1833 г. Петербургская городская почта приняла первые письма. Очень скоро выявилась выгодность новшества. Успех Петербургской городской почте обеспечила правильная организация дела. Городская почта в первый же год окупила себя.
Весь город был разделен на округа с пунктами приема корреспонденции. «Приемными местами» служили мелочные лавки. Организаторы умело воспользовались преимуществами мелочных лавок, которые в те времена являлись своеобразными клубами. Они были ежедневно открыты, находились на бойких перекрестках. Здесь постоянно толпился народ, обсуждались новости. Тут можно было с помощью грамотного человека прочитать или написать письмо.
У входа в лавку, объявленную «приемным местом», вывешивалось объявление «Прием писем на городскую почту №...». В лавке можно было ознакомиться с «Правилами для приемщиков писем и билетов на городскую почту».
Первоначально открыли 42 приемных пункта. Через год их стало уже 110. Почта пользовалась популярностью и доверием, несмотря на целый ряд неудобств. Каждое письмо предъявлялось лавочнику. За его отправление платили 5 коп. серебром вне зависимости от веса. Лишь после оплаты можно было опустить письмо в ящик в присутствии хозяина лавки.
Почтовые ящики Петербургской городской почты имели оригинальную конструкцию. Они состояли из двух отделений. Одно, закрытое на замок, – для отправляемой корреспонденции, другое, открытое, – для хранения писем, не доставленных по назначению. В ту пору это было явлением обычным и часть писем возвращалась, не найдя адресата.
Во избежание кражи писем выемка корреспонденции из ящиков проводилась двумя лицами. Письма вынимались в присутствии лавочника. Почтальон открывал своим ключом ящик, а лавочник своим ключом – сумку почтальона. После укладки писем ящик и сумка закрывалась и письма доставлялись на разборку на городской почтамт.
В каждом округе было по два письмоносца. Они три раза в день обходили приемные пункты и по описи забирали письма из ящиков. Успех городской почты оказался настолько очевиден, что после окончания двухлетнего срока было решено городскую почту в Санкт- Петербурге «утвердить навсегда».
О. Н. Бухаров
Интересно? Сохраните в Вашей социальной сети!
